Двадцать лет назад, 16 ноября 1996 года, в Каспийске был взорван дом на улице Ленина. Теракт в Дагестане унес жизни 69 человек, став первым в цепи подобных взрывов: Буйнакск, Москва — улица Гурьянова и Каширское шоссе, Волгодонск… Дело приостановлено, заказчики и организаторы не найдены.
«Вроде двадцать лет — это так много, — говорит Сарат Джабраилова, заместитель директора библиотеки имени Расула Гамзатова, Махачкала. — Но боль трагедии не ушла, она всего лишь утихла».
В библиотеке вспоминают погибших в Каспийске и во всех российских терактах. Дом на улице Ленина, 58 — общежитие-гостиница одного из российских заводов, постоянного партнера каспийского оборонного «Дагдизеля» — был взорван в ночь на 16 ноября 1996 года в два часа пять минут. Большинство погибших — пограничники, Каспийский отряд Северо-Кавказского пограничного округа. На экране — архивные кадры. С трибуны — приличествующие слова: «Мы пережили две мировые войны, сейчас идет третья — вся планета борется с мировым терроризмом». В зале много школьников и студентов. «Такими показательными мероприятиями мы помогаем молодежи пойти по правильному, по светлому пути», — объясняет Сарат Джабраилова.
«В эту страшную ночь я потеряла мужа и троих сыновей», — с трудом подбирает слова Елена Залова. Муж — капитан медицинской службы Андрей Швачев, вместе служили в госпиталях: Саратов, Забайкалье. В Каспийск были назначены за два года до трагедии. В ночь взрыва Елена Геннадьевна была в командировке, обо всем узнала в утренних новостях: «Ехала как к живым, надеялась». Старшему сыну Геннадию было одиннадцать, Павлу — восемь, Олегу — пять.
«Перестарались»
«Тишина!» — кричит Сергей Шойгу. Старое видео, любительская съемка. Время — 13:00, двадцать лет назад. Молодой глава МЧС — разумеется, прибыл на место трагедии сразу — объявляет всеобщее молчание в зоне спасательной операции. Режим полной тишины — чтобы услышать тех, кто под завалами — один из немногих элементов технологии спасения, уже отработанных на практике до Каспийска: землетрясение в Армении, например. Из-под плит взорванного подъезда в Каспийске спасли более сорока человек.
«Очень многому спасателям пришлось учиться на месте, — вспоминает Магди-Магомед Камалов, директор дагестанского издания «Черновик». — Кранов нужных не было, чтобы мощность хорошая. Цепляет кран плиту, пытается поднять — стропы рвутся, плита падает обратно. Люди вокруг в один голос — “ооох!”. Даже через общий плач вот такой стон было слышно».
В то время Магди работал фотографом, на месте трагедии он провел несколько дней. За двадцать лет, признает Камалов, многое смешалось — собственные наблюдения, общение с теми, кто был близок к следствию, а также «обывательский шум — то, о чем люди говорили и продолжают говорить». Среди шума — версия о случайном характере трагедии: «Будто бы хотели пограничников просто напугать, но больших специалистов-подрывников у террористов еще не было. Перестарались. Ты же видишь, только начинали», — напоминает Магди о дальнейшей летописи терактов в России.
Двадцать лет нестыковок
Нестыковки в сведениях о первом взрыве дома в России до сих пор не устранены. Официально объявленная мощность устройства — от 30 до 150 килограммов в тротиловом эквиваленте, на «испугать» в любом случае не похоже. В 2000 году в ФСБ объявили о задержании подозреваемых, особо подчеркнув, что дело имеет перспективы, несмотря на затянувшееся следствие. Однако еще через несколько лет было решено расследование по Каспийску приостановить.
Версий несколько. Первая — «чеченский след». За несколько месяцев до взрыва в Каспийске Салман Радуев совершил террористический рейд на Кизляр — обстановка соответствующая. Вторая — пограничники Каспийского погранотряда перекрыли несколько каналов контрабанды. В том числе специфической — черная икра, ценная рыба. «Вертолетами каспийскую икру вывозили из страны», — обозначает контекст Алик Абдулгамидов, дагестанский журналист и общественный деятель. Преувеличения нет: один из таких вертолетов в середине 90-х разбилась на острове Чечень в Каспийском море, причиной стал перегруз.
Третья версия — как водится, комбинация из двух первых: заказ на массовое убийство пограничников, выполненный террористами. Только ли икра стала основной причиной? Пограничники в то время работали везде — и на перекрытии административных границ, и на операциях внутри республики. И, разумеется, на пресечении контрабанды. Кроме икры — не в меньших размерах — оружие, наркотики. Конкретная месть — а не абстрактное устрашение — вполне рабочая версия. Но только одна из них.
Даже по числу погибших — по разным источникам — нет определенности: 64, 68, 69… В Каспийске говорят, что списков было несколько: где-то учитывались только зарегистрированные жители дома, где-то — еще и те, кто приехал в гости. Данные по людям в погонах и местным гражданским, со службой не связанным, свели воедино далеко не сразу. «У директора общежития — он скончался уже, можно рассказать — здесь жили 11 человек. Родня и те, кто гостил, — говорит Гасан Курбанов, бывший нотариус и депутат городского совета, ныне глава Каспийского общества охотников и рыболовов. — Почти никого не спасли, он сам чудом спасся. Их рядом выложили. Тот, когда увидел, едва не умер на месте».
Сейчас на месте дома 58 пустырь, где играют дети. В центре пустыря большой обелиск со звездой, вокруг — черные плиты. «На памятнике шестьдесят девять имен, — как в первый раз подсчитывает