Автор Гульфира Бекмуратова, член Союза писателей

Советские воины в боях с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны отстаивали Кавказ на протяжении 450 дней. Враг был разгромлен и отброшен, захватить Кавказ ему не удалось. Фашисты вошли и в Ногайский район, и здесь они получили отпор. Об этом говорят воспоминания тех, кто в те годы жил в районе.  

Мы – поколение, которое родилось и выросло спустя годы после Великой Отечественной войны. Нам посчастливилось не только увидеть ветеранов, но и услышать их рассказы о войне, о фронтовых путях, о товарищах. Наши родители – это дети войны, которые сами на себе почувствовали голод, холод. Моей маме Менглиганыс Бекмуратовой было всего 14 лет, когда началась война. Она много рассказывала о ней, как было тяжело им, как перед самой войной умер отец, а мама растила их одна. Единственному брату мамы в тот год исполнилось 18 лет, спустя два года он ушел на войну и не вернулся. Пришло моей бабушке Нуржаат Бекмуратовой извещение, что ее сын Куруптурсын Янмурзаевич Бекмуратов пропал без вести и моя мама, их брат Амин искали его всю жизнь. Потом уже в Книге памяти мы увидели информацию, что он погиб в Крымском районе и захоронен в братской могиле. Моя бабушка ждала сына до последнего дня своей жизни. Мама говорила, что увидев поезд, она говорила: «Будь проклят, железяка, увез моего сына навеки вечные».

Мама рассказывала, как немцы зашли в наш родной аул Уйсалган, тогда они впервые увидели мотоциклы. Собрали всех, мама говорила, как один немец вырвал из уха бабушки золотую сережку. В одно время немцы покинули аул, затем пришли советские войска. По воспоминаниям мамы, от голода в тот день умерли ее две сестренки, а похоронить не успели, тогда советские солдаты пошли на кладбище с ними и хоронили детей, им было 8 и 5 лет. Видимо, солдаты боялись, что жители села что-то могут передать врагу, были бдительны.

Также про годы, когда немцы стояли в ауле, мне рассказывала Беризат Шамбилова, она помнила, как в аул вошли немцы, ей было 7 летр.

– Враг вошел в нашу страну, в наш аул. Сколько ребят ушло на войну, можно всех назвать, Алыпкашевы, Сыртлановы, Эсполовы, Акмурзаевы. Какие ребята остались на полях сражений. Сыртлановы проводили двух сыновей, старший Бекет должен был жениться на Сахтаевой Айшат. Я вспоминаю, как он пел.

Мой фонарик яркий,

Мой фонарик горит.

Оглянусь назад,

Остается мой аул.

Ах, Айшат, Айшат,

Может вернусь, может, нет.

Если найдешь свое счастье,

Будь счастлива, Айшат.

Мы, маленькие дети, бежим за арбой. Все плачут, слышны крики. Из тех, кто ушел в тот день, многие не вернулись, – рассказывала мне в одной из встреч Беризат Шамбилова. Она рассказывает и о моем дяде Куруптурсыне, говорит, что он был очень красивый, не вернулся с войны. Куруптырсын Магомедов говорил, что сам его захоронил, они вместе служили.

Многое видела Беризат Байнаева Шамбилова. В те годы умирали люди от тифа, голода. Всем было тяжело. 

Когда немцы вошли в село, наверное, была весна, дни не были жаркие, но лучи солнца падали на землю. Они вошли в аул пешком, на мотоциклах, велосипедах. Мы очень испугались, девочек постарше, матери спрятали в доме, измазали их сажей. Немцы заходили в каждый дом и продукты требовали. Потом они ушли, в аул зашли советские солдаты. Наш аул от боевых действий был разрушен, у нас был большой базар, два кирпичных завода. Я помню, как мы запрягли корову и поехали в Бияш, по дороге нас остановили красноармейцы и спросили, видели ли мы немцев, есть ли они в ауле. Как смогли, мы им объяснили, – вспоминала те дни Беризат Байнаевна.

Эти дни вспоминал в разговоре со мной житель села Карагас Иван Васильевич Будаковский, когда началась война, ему было 12 лет.

– С 1942 года с мая месяца я жил в хуторе Москва. В августе 1942 года хутор приехали немцы. Жили они там всё лето. У них была цель – разведать местность, железную дорогу и территорию Терекли-Моздок. В хуторе Москва была передовая линия фронта: позицию занимали то немцы, то наши. А в совхозе Рощино была наша конница. К обеду бежали лошади с поля битвы. Мне было тогда 13 лет, мы с ребятами видели лошадей. Что я запомнил на всю жизнь, и это были красивые, статные, кавалерийские лошади. К вечеру обстановка стала ещё хуже: 40 -50 пленных наших солдат немцы пригнали в хутор Москва. На другой день со стороны села Уйсалган Ногайского района пришли наши войска. Произошел бой у озера Терен-куй. Было очень много раненых и убитых солдат. В хуторе при конторе организовали полевой госпиталь. В госпиталь привозили раненых после боя, умерших хоронили внизу на кладбище. Так появилась братская могила в хуторе Москва, – рассказывал он.

Давно отгремели те грозовые годы. Все же хранит память тех, кто погиб, защищая свое Отечество от врагов. Во дворе школы аула Уйсалган стоит памятник тем, кто не вернулся домой с войны. Там есть и моя фамилия, мой дядя остался навсегда лежать в чужом краю. Для меня тоже это трагедия. И, посвятив ему, я написала поэму «Я тоже тебя жду» в память тех, кто превратился в обелиски.

Расцветает весной степь алыми маками. Они, как кровавые капли, напоминают нам о наших героях, которые подарили нам возможность жить под мирным небом. И помнить наших дедов и прадедов, подаривших нам мир.