Перевод рассказа Суюна Имамалиевича Капаева «Азиз» Аминат Джемакуловой

Имя творящего добро  навеки в памяти народа. О таком человеке слагают легенды, о нём пишут песни, а родители лелеют своих детей с его именем на устах. Историю о таком юноше я поведаю тебе, дорогой читатель, в этом небольшом рассказе.

Расположился у подножия горы аул Эгиз-Тоьбе. Уже год там работал молодой врач из Ачикулака Ниязов Азиз. Жил в маленькой комнате у женщины средних лет по имени Айдик. Она была одинокой, поэтому парень стал для неё утешением — относилась к нему как к сыну. Есть у ногайцев народная мудрость: если человек окажется под палящим солнцем — сгорит, прикоснётся к холоду — замёрзнет. Именно так она заботилась о нём и оберегала от невзгод. И Азиз не забывал её доброту — получив зарплату, он тут же покупал Айдик всё нужное. И жили они в мире и согласии, как мать с сыном, до тех пор, пока несчастный случай не разлучил их.

В один день Азиз слёг в постель от болезни, всё тело его пылало. Айдик не могла найти себе места, как вдруг в дверь кто-то постучал и зашёл.

— Умоляю, доктор, скорее, мой ребёнок болен, и неизвестно, протянет ли он до утра, — сказал мужчина и растерянно посмотрел на Азиза.

А тот изнемогал от боли и не мог встать с постели. Он лишь приподнялся и взглянул на вошедшего.

— Далеко вы живёте? — спросил Азиз.

Гость снял с головы чёрную войлочную шапку и подошёл к кровати:

— Далековато, доктор, около овцеводческой фермы. Я привёз с собой лошадь, чтобы ты оседлал её, если согласишься.

Парень не сказал ни слова и в раздумьях опять лёг в свою постель. Между тем Айдик, наблюдавшая эту картину, заговорила:

— Не видишь ли ты, как плохо ему самому, как не может он найти себе места от боли? Будь он здоров, конечно, пришёл бы на помощь, но сейчас, увы, нет, — послышался дрожащий голос.

— Но… как нам теперь быть? — сказал мужчина поникшим голосом.

То ли от сочувствия к нему, то ли вспомнив о своём долге, Азиз вздрогнул и сказал Айдик:

— Погодите, принесите-ка мою одежду.

— Куда ты пойдёшь, душа моя, ты сам при смерти. В такую тёмную ночь даже здоровый человек не найдёт пути. Видел бы ты, что творится на улице! Даст Бог, если тебе станет лучше к рассвету, с утра отправишься к ним, — упрашивала она его.

— Нет, мне нужно идти, это мой врачебный долг. Пока я жив, сделаю всё, что в моих силах. Ребёнок не должен умереть. Прошу тебя: не грусти, со мной всё будет хорошо. Если задержусь до ночи, останусь у них на ночлег. Ну, принеси мою одежду, да поскорей.

Как бы ни хотела Айдик его отпускать, понимала, что он уже принял решение и ни за что от него не отступится.

Не прошло и десяти минут, как Азиз, одетый и дрожащий, словно в лихорадке, последовал за фермером. Они шли прямо по узкой тропинке, ведущей к аулу, где жил мужчина. Временами лошади спотыкались о камни, и не успели наездники выехать из местности, как над горами грозно нависла туча — пошёл мелкий дождь. Азиз крепко схватил вожжи, боясь упасть с лошади, всё его тело дрожало, и чем дальше они шли, тем сильнее становился дождь.

— Посмотри, как льёт! — сетовал мужчина.

Доктор молчал, его голова становилась тяжелее от боли, а в глазах темнело. Увидев это, мужчина снял с себя багровый чекмень и протянул больному:

— Возьми это, доктор, накинь на себя, не то промокнешь насквозь. Возьми, прошу…

— Нет, спасибо, со мной ничего не случится, лучше позаботьтесь о себе, — сказал Азиз.

Дождь всё усиливался, всадники близились к обрыву. Тропинка стала скользкой — лошади еле-еле передвигались, а порой, устав от сопротивления непогоде, и вовсе падали на колени.

— Ей-богу, братишка, я думал, что напрямую будет ближе, видишь, как получается, — сказал мужчина.

— Ничего страшного. Нужно немного поторопить лошадей, и будьте аккуратнее с чемоданом, нельзя его потерять, — попросил Азиз. А сам он держался из последних сил, словно молодое деревце, колеблющееся на ветру.

Мужчина проверил у седла чемодан, который для него сейчас был дороже сундука с золотом.

— Долго ещё до верхушки этой проклятой тропинки? — успел лишь спросить Азиз, как его лошадь потеряла равновесие и сбросила с себя парня.

Мужчина мигом бросился к Азизу. Тот дрожал всем телом и лишь немного смог сам приподняться, поэтому его подхватили и посадили на лошадь. Немного погодя, дорога стала лучше и животные даже начали бежать мелкой рысью.

Вдалеке, среди утёсов, завиднелись огоньки и послышался лай собак.

— Доехали, братик, хвала Аллаху, — сказал мужчина, переводя дух.

— Хорошо тогда, — облегчённо вздохнул Азиз.

Не успели наездники закончить путь, как к ним навстречу выбежали собаки, грозно лая на пришедших, но лишь назвал хозяин их по именам, так сразу стихли и закружились около него. Следом за ними выбежали два человека, один из них придержал поводья, а второй — помог Азизу слезть.

В маленькой комнате на железной кровати лежал, изнемогая от боли, ребёнок лет семи-восьми. Он еле-еле дышал, каждый вдох для него был испытанием. Азиз дрожащими руками приложил к нему прибор.

— Его лёгкие простужены, ах, если бы немного раньше вы обратились ко мне, — прошептал молодой врач и вытер своим рукавом пот, выступивший на шее ребёнка. Затем он сделал ему укол и некоторое время сидел на табуретке у кровати, смотрел на больное дитё.

Ближе к полуночи дыхание ребёнка стало размеренным. Однако сам врач ослаб, и, недомогая, свалился на кровать. Как ни ухаживали за ним хозяева, всё было напрасно — бедный Азиз больше не встал с постели. К рассвету ребёнок пришёл в себя, его глаза открылись, а глаза врача, наоборот, сомкнулись. Сомкнулись навсегда…

Ныне в ауле Эгиз-Тоьбе вы не найдёте человека, который бы не ведал о подвиге храброго доктора и не восхвалял бы его. В честь него, отдавшего свою жизнь за сохранение другой, назвали школу.

В центре аула расположился мраморный обелиск, а на нём аккуратной рукой выгравированы слова: «Этот парень отдал свою жизнь ради другой. Помните и почитайте его».

Смуглый мальчик лет десяти-одиннадцати часто оставляет у памятника цветы, а высокая худощавая старушка каждую неделю посещает своего сына. Она, сгорбленная, убитая горем, вытирает слёзы на своём сморщенном лице краюшком чёрного платка.

Эта ухоженная могила молодого врача Азиза. Жители аула Эгиз-Тоьбе держат её в чистоте и следят за тем, чтобы на ней всегда были свежие и источающие сладостный аромат цветы.