Министерство печати и информации РД объявляют о продлении сроков приема заявок на участие в республиканском конкурсе по антитеррористической тематике на лучшую теле- и радиопрограмму, телевизионный фильм, журналистскую работу. Конкурс проводится в соответствии с государственной программой Республики Дагестан «Комплексная программа противодействия идеологии терроризма в Республике Дагестан на 2016 год».
Цель Конкурса – усиление активности медиа-сообщества Республики Дагестан по освещению деятельности органов государственной власти РД, направленной на оздоровление духовно-нравственного климата в обществе, укрепление безопасности республики.
Участниками Конкурса могут быть электронные и печатные средства массовой информации Республики Дагестан, а также отдельные авторы (авторские коллективы). К рассмотрению принимаются работы, опубликованные в печати и прошедшие в эфире в 2016 году. Общий объем печатных работ — не менее 1 полосы формата А3, видеоматериалы и аудиоматериалы представляются на дисках. К материалам на национальных языках должны быть приложены переводы на русском языке в печатном варианте. В качестве одного из критериев оценки работ выступает активное продвижение материалов в социальных сетях. Ссылки на публикации в сети Интернет должны быть приложены к заявке.
Работы оценивает Конкурсная комиссия из представителей Министерства печати и информации РД, Комитета по свободе совести, взаимодействию с религиозными организациями РД, Министерства по национальной политике РД.
Итоги конкурса будут подведены до 15 декабря 2016 г. и опубликованы.
Для победителей Конкурса учреждаются премии.
Для электронных СМИ:
первая — 50 тыс.рублей, вторая — 35 тыс.рублей, третья -25 тыс. рублей.
Для печатных СМИ:
первая — 40 тыс. рублей, вторая — 27 тыс. рублей, третья — 20 тыс. рублей.
Награды присуждаются за систематическое, глубокое и яркое освещение антиэкстремистской тематики, профессионализм и оригинальность подачи материалов.
Работы принимаются в срок до 1 декабря 2016 г. по адресу: г. Махачкала, ул. Насрутдинова 1а, Министерство печати и информации РД, 2 этаж, каб. 8, отдел по взаимодействию со СМИ, тел.: 51 03 54.

Двадцать лет назад, 16 ноября 1996 года, в Каспийске был взорван дом на улице Ленина. Теракт в Дагестане унес жизни 69 человек, став первым в цепи подобных взрывов: Буйнакск, Москва — улица Гурьянова и Каширское шоссе, Волгодонск… Дело приостановлено, заказчики и организаторы не найдены.
«Вроде двадцать лет — это так много, — говорит Сарат Джабраилова, заместитель директора библиотеки имени Расула Гамзатова, Махачкала. — Но боль трагедии не ушла, она всего лишь утихла».
В библиотеке вспоминают погибших в Каспийске и во всех российских терактах. Дом на улице Ленина, 58 — общежитие-гостиница одного из российских заводов, постоянного партнера каспийского оборонного «Дагдизеля» — был взорван в ночь на 16 ноября 1996 года в два часа пять минут. Большинство погибших — пограничники, Каспийский отряд Северо-Кавказского пограничного округа. На экране — архивные кадры. С трибуны — приличествующие слова: «Мы пережили две мировые войны, сейчас идет третья — вся планета борется с мировым терроризмом». В зале много школьников и студентов. «Такими показательными мероприятиями мы помогаем молодежи пойти по правильному, по светлому пути», — объясняет Сарат Джабраилова.
«В эту страшную ночь я потеряла мужа и троих сыновей», — с трудом подбирает слова Елена Залова. Муж — капитан медицинской службы Андрей Швачев, вместе служили в госпиталях: Саратов, Забайкалье. В Каспийск были назначены за два года до трагедии. В ночь взрыва Елена Геннадьевна была в командировке, обо всем узнала в утренних новостях: «Ехала как к живым, надеялась». Старшему сыну Геннадию было одиннадцать, Павлу — восемь, Олегу — пять.
«Перестарались»

«Тишина!» — кричит Сергей Шойгу. Старое видео, любительская съемка. Время — 13:00, двадцать лет назад. Молодой глава МЧС — разумеется, прибыл на место трагедии сразу — объявляет всеобщее молчание в зоне спасательной операции. Режим полной тишины — чтобы услышать тех, кто под завалами — один из немногих элементов технологии спасения, уже отработанных на практике до Каспийска: землетрясение в Армении, например. Из-под плит взорванного подъезда в Каспийске спасли более сорока человек.
«Очень многому спасателям пришлось учиться на месте, — вспоминает Магди-Магомед Камалов, директор дагестанского издания «Черновик». — Кранов нужных не было, чтобы мощность хорошая. Цепляет кран плиту, пытается поднять — стропы рвутся, плита падает обратно. Люди вокруг в один голос — “ооох!”. Даже через общий плач вот такой стон было слышно».
В то время Магди работал фотографом, на месте трагедии он провел несколько дней. За двадцать лет, признает Камалов, многое смешалось — собственные наблюдения, общение с теми, кто был близок к следствию, а также «обывательский шум — то, о чем люди говорили и продолжают говорить». Среди шума — версия о случайном характере трагедии: «Будто бы хотели пограничников просто напугать, но больших специалистов-подрывников у террористов еще не было. Перестарались. Ты же видишь, только начинали», — напоминает Магди о дальнейшей летописи терактов в России.
Двадцать лет нестыковок

Нестыковки в сведениях о первом взрыве дома в России до сих пор не устранены. Официально объявленная мощность устройства — от 30 до 150 килограммов в тротиловом эквиваленте, на «испугать» в любом случае не похоже. В 2000 году в ФСБ объявили о задержании подозреваемых, особо подчеркнув, что дело имеет перспективы, несмотря на затянувшееся следствие. Однако еще через несколько лет было решено расследование по Каспийску приостановить.
Версий несколько. Первая — «чеченский след». За несколько месяцев до взрыва в Каспийске Салман Радуев совершил террористический рейд на Кизляр — обстановка соответствующая. Вторая — пограничники Каспийского погранотряда перекрыли несколько каналов контрабанды. В том числе специфической — черная икра, ценная рыба. «Вертолетами каспийскую икру вывозили из страны», — обозначает контекст Алик Абдулгамидов, дагестанский журналист и общественный деятель. Преувеличения нет: один из таких вертолетов в середине 90-х разбилась на острове Чечень в Каспийском море, причиной стал перегруз.
Третья версия — как водится, комбинация из двух первых: заказ на массовое убийство пограничников, выполненный террористами. Только ли икра стала основной причиной? Пограничники в то время работали везде — и на перекрытии административных границ, и на операциях внутри республики. И, разумеется, на пресечении контрабанды. Кроме икры — не в меньших размерах — оружие, наркотики. Конкретная месть — а не абстрактное устрашение — вполне рабочая версия. Но только одна из них.
Даже по числу погибших — по разным источникам — нет определенности: 64, 68, 69… В Каспийске говорят, что списков было несколько: где-то учитывались только зарегистрированные жители дома, где-то — еще и те, кто приехал в гости. Данные по людям в погонах и местным гражданским, со службой не связанным, свели воедино далеко не сразу. «У директора общежития — он скончался уже, можно рассказать — здесь жили 11 человек. Родня и те, кто гостил, — говорит Гасан Курбанов, бывший нотариус и депутат городского совета, ныне глава Каспийского общества охотников и рыболовов. — Почти никого не спасли, он сам чудом спасся. Их рядом выложили. Тот, когда увидел, едва не умер на месте».
Сейчас на месте дома 58 пустырь, где играют дети. В центре пустыря большой обелиск со звездой, вокруг — черные плиты. «На памятнике шестьдесят девять имен, — как в первый раз подсчитывает 

Охрана в доме, разумеется, была: военный пост на третьем этаже. Оттуда и выше, до девятого, разместились пограничники и их семьи. А вот ниже — где находилось архитектурное управление, городское бюро технической инвентаризации (БТИ) и нотариальная контора — за обстановкой не следил никто.
«Страшные ночи Каспийска», — читает название на старой видеокассете Магомед Зулпакаров, начальник БТИ с 1982 года. «Эту кассету мы собрали из наших видеозаписей с места трагедии. У нас же тоже была поисковая операция. МЧС вынимало людей, а мы — бумаги, документы».
Сразу после взрыва Зулпакаров и его сотрудники приступили к поискам документов бюро. «Во-первых, собственность и право на нее, — перечисляет Магомед. — Во-вторых, в наших документах — личные данные людей. Весь город практически. Времена всегда не очень хорошие, а тогда были очень плохие. В очень плохих руках эти документы могли привести… Никто не знает, к чему».
Спасли около тридцати процентов. «Многое из того, что находили, другие люди тут же жгли, чтобы согреться, — вспоминает начальник бюро. — Было очень холодно, никаких тепловых пушек — того, что мы потом много раз видели по телевизору после других трагедий. Я просил руководство города: дайте людям тепла. Не организовали, не получилось. Я же не могу ничего сказать тем, кто замерзает — они же правы, их нельзя винить ни в чем».
Кроме папок, вспоминает Зулпакаров, «мы остались с одной ручкой на всех. Ни компьютеров, ни техники, ничего, что необходимо для восстановления». Необходимость хотя бы выяснить судьбу своих бумаг разъяснять никому из горожан не пришлось: метры, жилые и коммерческие — их собственность, их прямой интерес. В комнатке через несколько улиц, куда спешно перевели бюро, неделями стояли очереди. Гораздо тяжелее было восстановить документы по тем, что принесли жители. Во-первых, проверка. Во-вторых, собственно процесс: снять копии и подшить.
«Пыль еще та», — предупреждает Магомед, выудив откуда-то несколько книг. Половина страниц — белые: позднейшие вставки, по восстановленным. Половина — желтые, рваные, подклеенные скотчем.
«И возьмите кассету, — протягивает Магомед Зулпакаров «Страшные ночи Каспийска». — Наверное, это тоже какой-то документ, хоть и нашими глазами. Пусть его увидят».
Кассета часто заедает, выставляя стоп-кадр. Развалины, мебель, ванная — «в ней человек был, выжил», объясняет Магомед. Бумаги, тела, снова тела. Крупным планом записка: «Мамочка все готово. Картошка на сковородке. Поешь. Попей чаю с хворостом и с лепешкой. Как придешь разбуди меня. Целую».
 «Всех уничтожили»

«2014-й год — выявленное бандподполье до 80 человек. 2015-й — до 70, в нынешнем году до 30 участников», — сообщает Фатина Убайдатова, начальник отдела информации и общественных связей МВД по Дагестану. В республиканском университете — большая конференция «Информационное противоборство с терроризмом», приуроченная к двадцатилетию теракта в Каспийске.
Судя по цифрам от МВД, внутри Дагестана террористов все меньше. Выкладки по международным террористическим организациям выглядят иначе: счет уроженцев республики, отправившихся за рубеж, идет на сотни. Разумеется, в фокусе внимания — запрещенная в России организация, которую на Северном Кавказе очень просят не называть «Исламским государством»: «Вот аббревиатура ДАИШ им очень подходит, так у нас передают крик осла», — советует руководитель сетевого проекта «Полиция совести» Заур Цицаев, Грозный.
А что с исполнителями теракта в Каспийске? «Никого больше не существует», — уверен журналист Алик Абдулгамидов, ссылаясь на свой разговор с генерал-полковником Евгением Болховитиным, который в те годы командовал пограничными войсками на Северном Кавказе. «Всех уничтожили — кого во вторую чеченскую, кого при иных обстоятельствах».
Официальных сообщений, однако, как не было, так и нет. «До сих пор никто не понес наказание за это преступление», — констатирует Елена Залова. Ныне она майор медицинской службы, работает в том же самом пограничном управлении в Каспийске. «Как бы ни хотели враги, они ее не сломили. Она продолжает жить и служить, растит прекрасных сыновей», — подчеркивает Сарат Джабраилова.
У Елены Геннадьевны новая семья. Муж — офицер, сыновей трое: Сергей, Александр, Владимир. Старшему восемнадцать, учится в гражданском вузе. Средний, по словам матери, хочет быть кадровым пограничником. «Будем надеяться, что все так и сложится», — говорит она.
Благодарим коллег из РГВК «Дагестан» за помощь при подготовке материала

В эти дни воспитанники и педагоги Школы Мурада Кажлаева побывали с гастролями в Грозном. Поездка состоялась в рамках творческого проекта «И живем мы сердце к сердцу – дети дома одного».

15 ноября   юные «кажлаевцы» встретились с учениками и педагогами Национальной музыкальной школы Чеченской Республики имени Народного артиста СССР Муслима Магомаева.

Выступление прошло в зале Школы М.Магомаева при полном аншлаге. В программе традиционно прозвучали произведения русских, зарубежных и дагестанских классиков. В финале прозвучали Гимны России, Чеченской Республики и Республики Дагестан, в исполнении ансамбля «Гуниб».

Участников концерта приветствовал Директор Департамента организационной работы и кадровой политики Министерства культуры Чеченской Республики Ибрагим Исаков. В своем приветственном слове он сказал: «Министерство культуры Чеченской Республики выражает огромную благодарность Мураду Магомедовичу Кажлаеву за вклад в развитие культурных связей Чеченской Республики и Республики Дагестан в сфере музыкального образования. Ваше творчество – праздничное, яркое,   полнокровное – сочетает в себе почти все существующие музыкальные жанры от симфонии до песни. Оно обусловлено не только дагестанской народно-национальной основой, но и культурой разных народов. В своем творчестве Вы сумели слить воедино национальное и интернациональное. Неоценим Ваш вклад в развитие дагестанского национального балета, отечественного музыкального искусства, создание песен и музыки к кинофильмам. Особое уважение вызывает Ваше стремление выявлять и поддерживать юные дарования, прививать им любовь к музыке. Огромное Вам спасибо за Ваше многонациональное творчество! Пусть вдохновение не покидает Вас и продолжает радовать нас новыми произведениями и проектами!».

Организаторы гастролей отмечают, что Школа Мурада Кажлаева имеет давние творческие связи со Школой Муслима Магомаева. Воспитанники школ вместе принимают участие в фестивалях, концертах и других мероприятиях. В 2014 году учащиеся школ вошли в состав Детского сводного хора России под управлением В.Гергиева, стали участниками концерта в Мариинском театре (январь 2014г.),  Церемонии закрытия Олимпийских игр в Сочи (февраль 2014г.), концерта ко Дню России в Крыму (июнь 2014г.) и концерта в Кремле «Славься, наш могучий край» (декабрь 2015г.).

В рамках Дагестанского форума современной музыки «Творческие пересечения» к 125-летию Сергея Прокофьева в Гостиной Дагестанского отделения Российского фонда культуры состоялся круглый стол посвященный теме «Поэтика фольклора в условиях современности». В нем приняли участие гости форума – композиторы из Астрахани и Ростова – на – Дону, а также их дагестанские коллеги, музыковеды и музыканты. В процессе беседы был затронут широкий круг вопросов. Композиторы поделились своим видением  тонкостей использования и авторской обработки старинных народных мелодий. Александр Рындин рассказал о том, что много работает как с исконными астраханскими мелодиями, так и с национальным фольклором других стран. В частности, большой интерес испытывает к прибалтийским народным мелодиям. Работа с национальным музыкальным наследием других народов требует от авторов большей ответственности. Гости форума знакомы с музыкой дагестанских композиторов, но они еще раз имели возможность убедиться в том насколько богата и бездонна музыкальное наследие многочисленных народов Дагестана. На концерте, состоявшемся накануне, прозвучала музыка Магомеда Гусейнова и  Рамазана Фаталиева, которые  присутствовали на этом круглом столе, а также Мурада Кажлаева. Авторы высказались о том, что глубинное понимание национальной музыки и ощущение ее своей частью дает большую свободу в том, как с нею можно работать.

Музыковеды  затронули болезненные вопросы сохранения дагестанского музыкального фольклора, которые в республике стоят на сегодняшний день очень остро и срочно нуждаются в решении. Очень большой пласт национальной музыки в силу многих причин был потерян, и сегодня необходимо обратить внимание на эту проблему, чтобы успеть сохранить то, что еще осталось.

Дагестанский форум современной музыки «Творческие пересечения» проводится Дагестанской государственной филармонией им. Т. Мурадова при поддержке Министерства культуры России и Министерства культуры республики.